Роль Фанка в «Обитаемом острове» сыграл Андрей Мерзликин. С самым непохожим на своего персонажа актером беседует Лариса Юсипова.
- Расскажи, как ты познакомился с Федором, как к тебе попал
сценарий, предлагали ли тебе несколько ролей на выбор, или сразу звали
на Фанка? - Это было три года назад. Грандиознейший режиссер Леша Балабанов,
который своими фильмами, своей харизматической личностью всегда влиял
на людей, в данном случае повлиял на нашу встречу с Федором
Сергеевичем. Однажды, на фестивале «Кинотавр» в Сочи он отправился
плавать в шторм, а охрана грубым физическим действием пыталась ему
препятствовать. И мы все были свидетелями этого скандала, этого
конфликта - когда хамоватые охранники приложили руку к «нашему все»! Мы
не могли себя сдерживать и тоже стали отвечать хамством на хамство -
правда, не пуская в ход кулаки... Так вот, в этой суматохе Федор Сергеевич и обратил внимание на молодого артиста (смеется).
- То есть вы вдвоем сражались за права Балабанова? - Нет, там было несколько человек, но громко выступающих – нас
двое. Знакомы мы не были. (Как выяснилось позже, он даже не видел тогда
фильм «Бумер», хотя и слышал о нем). Это все происходило днем. А уже
вечером мы опять случайно оказались в одном месте: обсудили дневное
приключение, посмеялись… И он говорит: «Андрей Ильич, а не хотели бы вы
прийти ко мне на передачу?» («Кино в деталях с Федором Бондарчуком» на канале СТС. – Л.Ю.) «С удовольствием!» - отвечаю. Прошло полгода, и я действительно
пришел к нему в студию – там мы уже толком и познакомились. Я думаю, он
со многими так знакомится – благодаря телеэфиру. Это дает уникальную
возможность встречаться с людьми, узнавать их. Иногда людям нужна
бутылка, чтобы поговорить «за жизнь», а у Федора Сергеевича есть
замечательная передача.
Я к телевидению отношусь плохо – если нет какого-то человеческого
формата. Но все, что делает СТС под грифом «в деталях» - мне нравится.
Потом была вторая передача – мы на первой встрече чего-то не
договорили, остался голод общения, а так как в частной жизни мы
встречаемся редко, общение перенеслось в студию.
- А когда состоялось приглашение на «Обитаемый остров»? - После второй передачи. Мы обсуждали тему не-боязни ошибаться в
кино. Он как человек, который много снимается, относится к себе юмором.
Я тоже пытаюсь относиться к себе с юмором, пробовать какие-то новые
вещи, не опасаясь, что мне потом скажут, какой я дурак, или плохой
артист. Федор тогда снялся в «Семи кабинках» у Дмитрия Месхиева, а я -
в «Русской игре» Павла Чухрая, и сидел переживал, что мы там «поддали
парку», и нас обвинят в наигрыше. Но в разговоре с Федором Сергеевичем
мы сошлись на том, что имеем право на ошибку и можем делать все, что
нам самим интересно. После этой передачи ФСБ сказал – «У меня есть один
сценарий». И дал мне прочитать «Обитаемый остров», как ни странно - с
прицелом на главного героя. Я прочитал, получил колоссальное
удовольствие. Потом прошло еще какое-то время, я узнал, что он многим
давал этот сценарий, но как человек адекватный, не расстроился. Я
понял: это нормально, одно лишь то, что на какой-то момент он увидел во
мне главного героя – уже ценно. А потом были пробы, он объяснил, что
хочет сделать героя на десять лет моложе…
- Каким, собственно, он и описан в романе… - Ну, да. А пробы были очень интересные. Потому что те, кто
пробовались на «Обитаемый остров», все равно играли главного героя.
Говорили его текст. А так как ясно, что главный герой очень красивый и
накаченный, мы, готовясь к пробам у Бондарчука, кинулись в спортивные
залы. Потом ФСБ мне сказал, что я – Фанк, и я уже прочитал сценарий и
роман с точки зрения своего героя. Очень долго смеялся, что он выписан
Стругацкими как большой, грузный, красномордый человек. Даже не
человек, а «выродок». А я немножечко другой (смеется). Но в этом и
есть, я считаю, удовольствие, и право кинематографа экспериментировать
с литературным источником. Ведь если к фантазии авторов романа присовокупить фантазию
режиссера, а режиссер сумеет пробудить фантазию художников по костюмам,
по гриму, художников-постановщиков, затем – актеров, и так далее то все
вместе мы рождаем совершенно новый мир, новую реальность. Грубо говоря,
реализовать чужую фантазию практически невозможно. Можно пропустить ее
через себя, обогатиться ею. В данном случае, я считаю, произошла
глобальная удача с выбором материала и выбором режиссера. Понятно, что мы все поем дифирамбы Федору Сергеевичу – но мы не
лицемерим. Я сначала знал его только из телевизора – воспринимал
исключительно как гламурного человека, сына великого режиссера. Но
очень многое меняется, когда ты узнаешь его лично. Ничего, кроме
радости, тебе эта встреча не приносит: так радуешься, когда встречаешь
человека-парохода, человека-самолета! Он не просто мультипрофессионал,
а мультипрофессионал во всем, чем занимается. Но главное для меня - это
его способ общения: не «я есмь», а «мы есмь». Это как в семье – отец
глава семейства, но семья – равноправна. То есть режиссер на площадке –
диктатор, хозяин положения, но он делает это таким способом, что я
говорю: «Хочу жить при диктатуре, если диктатор такой, как Федор
Сергеевич». Тем более, их тандем с Осадчим – когда рождается
потрясающий, над всем давлеющий акт творческой воли. Осадчий и
Бондарчук – это термоядерная пара, работающая на высочайший результат. - Расскажи, пожалуйста, подробнее про ваше общение с оператором-постановщиком проекта, Максимом Осадчим. - Осадчий так и остался для меня загадкой. Суперзагадкой. Я только
понимаю, что это человек глобального, стопроцентного профессионализма и
обаяния. И открытости к людям – что для меня очень серьезный «лакмус».
Когда человек с тобой общается на равных, без проявления своей
статусности и пафосности – это зрелый человек. Во время съемок мы
праздновали его день рождения, и я увидел, как его любит его группа,
его операторский цех. Слаженность в их команде потрясающая. Это единый
организм, кулак… То же самое, впрочем, можно сказать и обо всей группе
«Обитаемого острова», выдержавшей десятимесячные съемки. Любой человек,
который снимался в кино, знает, что месяц, два месяца на площадке – это
срок, три месяца – это глобальный срок, полгода – это просто
невозможно, а десять месяцев – это даже больше, чем рождение ребенка! И
мне очень нравится, что группа устояла, не пошатнулась, и проект был
доведен до конца.
- А насколько была жесткой диктатура режиссера и оператора в
смысле создания роли? Тебе были заданы совершенно определенные рамки,
или все-таки оставалась свобода корректировать образ?... - Я был очень доволен тем, как это делалось. Вроде режиссер и тут
ограничил, и там ограничил, а потом оказалось, что я свободен – и мы в
одном направлении думаем. Бондарчук исключительно относится к актерам,
он понимает, что смысл всего происходящего – в них, он дает и им самим
порадоваться, и себе в них покупаться. Я сейчас, наверное, выгляжу
человеком слишком комплиментарным – но ничего не поделаешь!
- А Федор показывал тебе эскизы – как должен выглядеть твой герой? - Нет, нам всем показывали другое: концепт-дизайн, те эскизы,
которые сейчас выложены на сайте. Чтобы мы представляли, в каком мире
будем находиться. Что касается моего Фанка, я предлагал очень жесткий
рисунок, а режиссер хотел всех этих персонажей, всех этих выродков
максимально очеловечить.
- Кто победил? - Победила дружба. Мы нашли вариант, вобравший и его, и мое
видение. А подобное может происходить только при наличии тех отношений,
что были у нас на площадке. Это же любовь! Все делается в любви.
Творчество в кино - это соприкосновение двух и более людей. Если это
происходит по любви, то и дети рождаются здоровые, хорошие. Я же
понимаю, что умным среди нас должен быть рассказчик, то есть режиссер.
А мы должны быть интересными. Фантастическая же форма – это такое прикрытие, через которое
можно проявлять свою позицию. И если в другом жанре это будет
нравоучительно и скучно, то в фантастике – совершенно иначе. Недаром и
Тарковский обращался к этому жанру, и Герман снимает фильм по
Стругацким.
- Если говорить о бюджете, о постановочном размахе, то
«Обитаемый остров» - самый масштабный проект в новейшей истории
российского кино. На площадке, во время съемок это ощущалось? - Я лично ощущал. Я наконец-то увидел декорации, достойные большого
постановочного фильма. Собственно, я увидел 90% того, что зрители
увидят в кино. Минимальная часть пойдет под дорисовку, минимальная! Я
видел, как за десять месяцев на разных объектах был построен физически
осязаемый, новый мир – улицы этой планеты, по которым ты идешь среди
персонажей – с их гримом, прическами, костюмами, и ты понимаешь, что
действительно находишься в мире Саракша. Это было очень здорово! А
машины! У моего героя - самая уникальная машина на этом проекте. Я-то
думал: ну, можно, там, любые жигули переделать – и тоже прокатит. Но
нет, не пошли по этому легкому пути. Украинские умельцы создали новые,
уникальные автомобили. Начиная от рам и кончая двигателями. Я ходил,
смотрел на них и понимал – нет, не муляж! Все ездит, существует,
работает. Это и есть масштаб – когда на экране видны все потраченные на
проект деньги... - В «Обитаемом острове» занято много знаменитых актеров. В том числе
и те, с которыми ты раньше не работал. Завязались ли у тебя какие-то
новые отношения? - На этой площадке я впервые столкнулся с Гошей Куценко. Который
тоже очень отличается от того образа, что создан масс-медиа. Гоша –
сентиментальнейший человек, который каждый день пишет стихи, причем
очень хорошие!!! Он настолько раним! А для меня ранимость – это не
показатель слабости, это показатель чувственности внутреннего
устройства, возможности резонировать и со временем, и с людьми. Я Гошу
встречал раньше вне творчества – он работал у нас в институте, когда я
учился, - но сейчас, на площадке, совсем другое впечатление...
Мне было крайне приятно летать с ним на съемки, встречаться в поездках,
сидеть в перерывах и общаться, общаться. С ним безумно интересно. Его
очень легко обидеть, подколоть – хотя он не вызывает такого ощущения.
.. В принципе у меня не так много соприкосновений было с актерами. Я же
в основном в кадре с главным героем.
- Вот главный герой. Точнее, его исполнитель Василий Степанов.
Девятнадцать лет, дебют, мальчик, появился первый раз на площадке… - На площадке появился не мальчик, а мужчина. Василий никогда не
давал повода назвать себя мальчиком. Это человек с пацанским стержнем.
.Я как приехал на площадку, увидел его в первый раз, понял: да, такой
герой, наверное, и выписан Стругацкими. Другое дело – он, правда, очень красив. И это рождало большое
количество шуток, без которых не обходится ни один съемочный процесс.
На эти шутки Василий, надо сказать, очень правильно реагировал.
Он – молодец. В меру открыт, в меру наивен, готов впитывать все,
что нужно. При этом – держится на расстоянии, абсолютно адекватный
человек. Есть в нем какая-то внятная жизненная позиция. Она, скорее
всего, и помогла ему просуществовать в этом «логове акул», которые
сильно над ним шутили – я думаю, многие поймут, о ком я. Школа Сергея
Леонидовича Гармаша существует не на бумаге, и не на словах – она есть,
и многие актеры прошли эту школу, и благодарны этому педагогу. То, что
Гармаш делает с актерами на площадке, - об этом, возможно, будут писать
в мемуарах. И Вася, думаю, тоже потом будет хвастаться, что прошел
школу Гармаша. Мне приятно об этом говорить, потому что я сам прошел
школу Гармаша и теперь нет-нет, да и пользуюсь плодами его шуток.
Многие знают знаменитые письма-пасквили, написанные Сергеем
Леонидовичем и адресованные Н.С.Михалкову – обличающие пороки той или
иной группы, того или иного режиссера!!! Это по-настоящему высокий
юмор, действительно очень смешно! Досталось и ФСБ. Я лично передавал
эти письма адресату, и Никита Сергеевич хранит их у себя. Теперь я сам,
с коллегами, пробую писать в этом жанре.. - Федору на площадке помогали два очень молодых режиссера: Резо
Гигинеишвили и Артем Аксененко. Причем, если за плечами Резо и работа
на «Девятой роте», и два собственных проекта, то Тема – человек для
всех новый. Его слушались? - Не то слово! И он, вроде, ничего специально для этого не делал.
Чтобы Федора лишний раз не дергать, я часто ходил обсуждать те или иные
вопросы к Теме. И я видел, как Федор Сергеевич к нему прислушивался и
отдавал ему большие куски на реализацию. В этом был большой смысл.
Наверное, так правильно детей в семьях воспитывают – когда есть
огромная степень доверия.
- Если Тема тебя позовет сниматься в свой фильм, пойдешь? - Да – если позовет!!! Он уже знает, что с ним согласны работать многие. Он уже выбирает.
- Ты только что вернулся из Новой Зеландии. Это Мекка мирового
фэнтэзи. Не было сожаления, что не там снимали «Обитаемый остров»? - Не было. И это небольшое разочарование в моей жизни. Летишь двое
суток, прилетаешь совершенно измочаленный и видишь европеизированный
городишко – с элементами серой капиталистической действительности в
виде небоскребов, или ялтинских ухоженных домиков. Счастливые,
социально обеспеченные люди – но то же самое я видел и в Европе, и в
Америке. Я тогда сел в автобус и уехал за город. Увидел потрясающие
горы, потрясающие степи, где бродят отдельные коровки и овечки –
сельскохозяйственный рай! Но… В общем, подобные фильмы можно снимать и
в Крыму. Да, в Новой Зеландии очень красиво, здорово! За границей
вообще хорошо, но мы спокойно можем жить и работать у себя. Когда много
путешествуешь, начинаешь понимать: у нас не так плохо. Все, кроме
климата. Климат нас убивает. Десять солнечных дней в году! Но то, что
нас не убивает, делает нас сильнее.
с Андреем встретилась Лариса Юсипова.
Роль Фанка в «Обитаемом острове» сыграл Андрей Мерзликин. С самым непохожим на своего персонажа актером беседует Лариса Юсипова.
